Possibilities for Control of The Safety of Antiarrhythmic Therapy: Current State of The Problem. Literature Review

Full Text

Введение

Фармакотерапия нарушений сердечного ритма относится к одной из ключевых проблем современной кардиологии [1]. Важная роль в симптоматической и профилактической терапии аритмий отводится антиаритмическим препаратам (ААП). Кроме того, некоторые ААП могут предупреждать развитие жизнеугрожающих аритмий и внезапной сердечной смерти [2]. С каждым годом растёт частота применения ААП. Согласно результатам исследования, проведённого в США, частота назначения ААП с 2004 по 2016 год утроилась за счёт увеличения частоты назначений амиодарона и соталола [3]. Аналогичные результаты были получены в Дании, где продемонстрирован рост применения ААП на 16% за 19 лет, главным образом за счёт увеличения частоты использования амиодарона [4]

Применение ААП всегда сопровождается высоким риском развития побочных эффектов, среди которых выделяют три группы: экстракардиальные и кардиальные (в том числе проаритмические) осложнения, а также осложнения, связанные с межлекарственными взаимодействиями [5]. Поскольку многие ААП обладают узким терапевтическим диапазоном [6], относительная передозировка может возникать вследствие индивидуальных особенностей биотрансформации лекарственных веществ, изменения метаболизма вследствие лекарственных взаимодействий, нарушения выведения лекарственных препаратов на фоне дисфункции почек. На этом фоне риск нежелательных лекарственных реакций может существенно повышаться. Так, в исследовании ГРОЗА (2020) продемонстрировано развитие брадиаритмий вследствие относительной передозировки препаратов с брадикардитическим действием [7]. Кроме того, в исследовании F. Wang и соавт. зафиксировано, что в период с января 2016 года по июнь 2022 года в базе данных FAERS было зарегистрировано 70 100 нежелательных явлений, связанных с ААП, и 177 896 сообщений о нарушениях сердечного ритма, то есть о возможном проаритмогенном эффекте [8]. Однако, несмотря на предпринимаемые меры по контролю безопасности антиаритмической терапии, далеко не во всех случаях удаётся избежать развития нежелательных лекарственных реакций.

Целью настоящего обзора является анализ данных литературы о частоте встречаемости побочных эффектов наиболее часто назначаемых в клинической практике ААП — классов IC и III — а также способах контроля безопасности антиаритмической терапии.

Материалы и методы

Проводился отбор литературы по базам данных PubMed и eLibrary в период с января 2019 по декабрь 2024 года (в ряде случаев, в связи с ограниченным количеством источников, диапазон увеличивался). Глубина поиска источников — с 1979 по 2024 год.

Поиск литературы включал два этапа: оценка побочных эффектов ААП (а также частоты их возникновения) и подходы к оценке безопасности ААП. Для поиска использовались следующие ключевые слова: побочные эффекты (side effects), безопасность (safety), антиаритмические препараты (antiarrhythmic drugs), пропафенон (propafenone), этацизин (etacizin), лаппаконитина гидробромид (lappaconitine hydrobromide), амиодарон (amiodarone), соталол (sotalol), терапевтический лекарственный мониторинг (therapeutic drug monitoring).

Критерии включения: полнотекстовые оригинальные статьи на английском и русском языках

Критерии исключения: тезисы конференций, редакционные статьи, информационные бюллетени, книги и главы книг

Всего было получено 306 статей из двух баз данных онлайн: PubMed (n=213) и eLibrary (n=93). Удалено 105 дубликатов. После оценки названия и аннотации статей 68 работ были исключены. Полные тексты остальных 133 статей были получены и тщательно проверены. Из них только 58 статей, в результате консенсуса всех авторов настоящего обзора, были отобраны для включения в данное исследование (табл. 1)

Таблица 1. Количество найденных публикаций, касающихся безопасности антиаритмической терапии в базах данных PubMed и eLibrary

Table 1. Number of publications found regarding the safety of antiarrhythmic therapy in the PubMed and eLibrary databases

Ключевые слова	Антиаритмическая терапия	Пропафенон	ЭтацизинÒ	Лаппаконитина гидробромид	Амиодарон	Соталол
Побочные эффекты	14/3	17/4	5/2	5/2	134/15	22/5
Контроль безопасности	3/2	23/4	4/2	5/2	41/4	6/2
Терапевтический лекарственный мониторинг	1/1	4/4	0	0	20/5	2/1

Примечание: формат записи Х/У, где Х — количество найденных публикаций, У — количество отобранных публикаций для написания обзора.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ

В Российской Федерации наиболее часто используются ААП классов IС, II и III. В данной статье мы остановимся на побочных эффектах и контроле безопасности применения следующих лекарственных препаратов: пропафенон, этацизинÒ, лаппаконитина гидробромид, амиодарон, соталол.

Антиаритмические препараты IC класса

Препараты IC класса являются сильными ингибиторами быстрых натриевых каналов в мембранах рабочих кардиомиоцитов. Они противопоказаны пациентам, имеющим органические изменения в миокарде, к которым относят сердечную недостаточность со сниженной фракцией выброса (менее 40%); острый коронарный синдром, инфаркт миокарда в анамнезе, недавний инфаркт миокарда (в течение последних 6 месяцев) и выраженную гипертрофию левого желудочка (утолщение стенок более 14 мм). Стоит отметить, что артериальная гипертензия без выраженной гипертрофии левого желудочка не является противопоказанием к назначению препаратов данного класса [9].

Пропафенон

Пропафенон — препарат IC класса, который используется как в Российской Федерации, так и в международной практике. Экстракардиальные побочные эффекты пропафенона включают головокружения (до 15%), которые являются общим побочным класс-эффектом ААП IC класса, желудочно-кишечные расстройства (до 10–12%) и металлический привкус во рту (до 8%) [5]. Кроме того, описаны эпизоды обмороков на фоне приёма пропафенона [10]. К кардиальным побочным эффектам пропафенона относят проаритмические осложнения, включая индукцию синусовой брадикардии (до 10%), фибрилляции/трепетания предсердий (до 9%), желудочковой тахикардии (до 10%), в том числе, полиморфной веретенообразной (torsades de pointes, TdP) [11]. Кроме того, данный ААП приводит к снижению сократимости миокарда и нарушению внутрижелудочковой проводимости за счёт ухудшения проводимости в системе Гиса–Пуркинье (табл. 1). Показано, что среднее время развития проаритмогенного эффекта от начала приёма составило 112 дней [8]

Диэтиламинопропионилэтоксикарбониламинофенотиазин

Диэтиламинопропионилэтоксикарбониламинофенотиазин (этацизин^®) относится к отечественным ААП IC класса. К наиболее частым экстракардиальным побочным эффектам этацизина^® относят неврологические расстройства (головокружения у 10% пациентов, иногда диплопия), а также желудочно-кишечные расстройства (до 5%) [5]. Кардиальные побочные эффекты этацизина^® включают проаритмические осложнения (7–28%) [12], снижение сократимости миокарда и нарушение внутрижелудочковой проводимости (табл. 2).

Таблица 2. Кардиальные побочные эффекты антиаритмических препаратов IC класса [5, 12, 13]

Table 2. Cardiac side effects of antiarrhythmic drugs class 1C [5, 12, 13]

Антиаритмический препарат	Брадиаритмия	ФП/ТП	ЖТ	TdP	Снижение сократимости	Нарушение ВЖП
Пропафенон	0,7–10%	0–9%	0–10%	НД	+	+
Этацизин®	2%	НД	НД	НД	+	+
Лаппаконитина гидробромид	НД	НД	НД	НД	НД	НД

Примечание: ФП — фибрилляция предсердий, ТП — трепетание предсердий, ЖТ — желудочковая тахикардия, TdP — torsades de pointes, ВЖП — внутрижелудочковая проводимость, НД — нет данных.

Лаппаконитина гидробромид

Лаппаконитина гидробромид также является отечественным ААП. Его применение ассоциировано с высоким риском развития как кардиальных (брадикардия, экстрасистолии и др.), так и экстракардиальных побочных эффектов (нарушение аккомодации у 47% пациентов, головокружение у 42%, головная боль у 13%, диспепсические явления у 6% и др.). По данным С.Ф. Соколова, частота нежелательных лекарственных реакций у пациентов, принимающих этот ААП, в общей популяции составляет 31,2% [13]. Однако в доступной литературе нет данных о частоте встречаемости проаритмических осложнений на фоне терапии лаппаконитина гидробромидом.

Контроль безопасности антиаритмических препаратов IC класса

К классическим методам контроля безопасности терапии при назначении ААП IC класса относится контроль параметров электрокардиограммы (ЭКГ) через 3 дня после назначения, и далее каждые 6 месяцев [14]. При появлении на ЭКГ атриовентрикулярной блокады (АВ-блокады) II степени и выше, признаков нарушения внутрижелудочковой проводимости (ВЖП, расширение комплекса QRS >20%), удлинения интервала P–Q >50% по сравнению с исходными значениями, а также при урежении частоты сердечных сокращений менее 50 ударов в минуту необходимо уменьшить дозу препарата или рассмотреть вопрос о его отмене [15]. Кроме того, за счёт метаболизма ААП IC класса в печени важно контролировать её функции (уровень активности трансаминаз).

Согласно консенсусному документу Европейской ассоциации кардиологов и фармакологов (2018), для ААП IC класса предикторами повышенного риска желудочковой проаритмии являются следующие клинические признаки:

·         нарушение ВЖП (исходная ширина комплекса QRS >120 мс);

·         структурные заболевания сердца;

·         дисфункция левого желудочка (фракция выброса <40%);

·         тахиаритмия с быстрым желудочковым ответом;

·         высокая доза препарата или быстрое увеличение дозы;

·         желудочковые тахиаритмии в анамнезе;

·         одновременное лечение препаратами с отрицательным инотропным действием [7]

Антиаритмические препараты III класса

ААП III класса являются преимущественно блокаторами калиевых каналов, увеличивают продолжительность потенциала действия и эффективный рефрактерный период, что проявляется на ЭКГ в виде удлинения интервала Q–T [5].

Амиодарон

Амиодарон представляет собой йодированное производное бензофурана со структурой, сходной с гормонами щитовидной железы [16]. Данный ААП обладает широким спектром побочных эффектов. Профиль экстракардиальных побочных эффектов намного выше, поскольку амиодарон обладает высокой липофильностью и накапливается в жировой ткани, а также в органах с высокой перфузией, таких как печень, лёгкие, селезёнка или кожа (табл. 3). Нежелательные лекарственные реакции чаще отмечаются при длительной терапии и приёме высоких доз. Таким образом, при приёме амиодарона обязателен тщательный мониторинг побочных эффектов [17].

Таблица 3. Побочные эффекты амиодарона [6, 18, 19]

Table 3. Side effects of amiodarone [6, 18, 19]

Побочное действие	Частота
Микроотложения в роговице	>90%
Оптическая нейропатия/неврит	<1–2%
Гипотиреоз	5–10%
Гипертиреоз	0,9–10%
Фоточувствительность	25–75%
Изменение цвета кожи на сине-серый	4–9%
Лёгочная токсичность	1–17%
Повышенный уровень активности печёночных ферментов	15–30%
Гепатит и цирроз печени	<3%
Тремор и атаксия	3–35%
Периферическая нейропатия	0,3%
Брадикардия и АВ-блокада	3–5%
TdP	<1%
Артериальная гипотония (при внутривенном введении)	15–26%

Примечание: TdP — torsades de pointes, АВ — атриовентрикулярная.

Кардиальные побочные эффекты амиодарона включают брадикардию, АВ-блокаду, удлинение интервала Q–Tс. Риск TdP низок (<0,5%), вероятно, из-за бета-блокирующего и кальций-блокирующего эффектов препарата (табл. 4). Большинство экстракардиальных побочных эффектов связаны с кумулятивной дозой и иногда могут быть обратимыми при отмене препарата. По данным F. Wang и соавт., именно приём амиодарона инициирует широчайший спектр нарушений сердечного ритма. Кроме того, среднее время развития проаритмогенного эффекта от начала приёма составило 46 дней [8].

Таблица 4. Кардиальные побочные эффекты антиаритмических препаратов III класса [5, 8, 40]

Table 4. Cardiac side effects of antiarrhythmic drugs class III [5, 8, 40]

Антиаритмический препарат	Брадиаритмия	ФП/ТП	ЖТ	TdP	Снижение сократимости	Нарушение ВЖП
Амиодарон	3–20%	НД	НД	0,7–1,5%	↓	↓
Соталол	1,5–17,1%	НД	НД	0,2–23,6%	↓	↓

Примечание: ФП — фибрилляция предсердий, ТП — трепетание предсердий, ЖТ — желудочковая тахикардия, TdP — torsades de pointes, ВЖП — внутрижелудочковая проводимость, НД — нет данных.

В лёгких на фоне терапии амиодароном могут развиваться интерстициальный пневмонит, лёгочный фиброз, острый респираторный дистресс-синдром. Изменения в лёгких, связанные с воздействием данного препарата, получили название «амиодароновое лёгкое» [20]. При спирометрии наблюдаются рестриктивные изменения (снижение жизненной ёмкости лёгких), а также наблюдается снижение диффузионной способности лёгких. Факторы риска лёгочной токсичности включают: недавно перенесённое кардиоторакальное хирургическое вмешательство, пожилой возраст, высокая суммарная доза препарата (более 400 мг/сут), длительность терапии более 6 месяцев [21, 22].

Амиодарон оказывает токсическое воздействие на щитовидную железу, поскольку представляет собой соединение, богатое йодом (37,3% его молекулярной массы). Пероральная терапия в низких дозах (200 мг в день) может увеличить суточное потребление йода в 50–100 раз. Амиодарон ингибирует превращение тироксина в трийодтиронин за счёт взаимодействия с йодтирониндейодиназами, а также нарушает проникновение тиреоидных гормонов в клетки [23]. Более ранние оценки предполагали, что общая частота дисфункции щитовидной железы, вызванной амиодароном, колеблется от 2 до 24% [24, 25]. В более поздних обзорах литературы отмечается, что гипотиреоз встречается у 5–10% пациентов, принимающих амиодарон, а гипертиреоз — у 0,9–10% [26]. Эти различия могут отражать преобладание более консервативных режимов дозирования препарата в последние годы

Были предложены различные алгоритмы мониторинга функции щитовидной железы у пациентов, принимающих амиодарон. Для выявления существовавшего до начала терапии заболевания щитовидной железы важны тщательный сбор анамнеза и физикальное обследование. Ряд авторов рекомендует оценивать концентрации сывороточных тиреотропного гормона, тироксина и трийодтиронина [27], другие предлагают также оценивать антитела к тиреопероксидазе, которые обычно ассоциируются с тиреоидитом Хашимото [28]. Примечательно, что имеются отличия между значениями тестов, отражающих функцию щитовидной железы до и после 3 месяцев от начала терапии амиодароном (табл. 5)

Таблица 5. Влияние амиодарона на функцию щитовидной железы [29]

Table 5. Effect of amiodarone on the thyroid system [29]

Гормон	Ранние эффекты (≤ 3 месяцев)	Поздние эффекты ( >3 месяцев)
Общий и свободный Т4	Увеличение на 50% от ВГН	Увеличение на 20–40% ВГН
T3	В пределах нормы	В пределах нормы
rT3	Увеличение на 200% ВГН	Увеличение на 150% ВГН
ТТГ	Увеличение на 20–50% ВГН	В пределах нормы

Примечание: Т₄ — тироксин, Т₃ — трийодтиронин, rT₃ — рецепторы к трийодтиронину, ТТГ — тиреотропный гормон, ВГН — верхняя граница нормы.

При наличии нормальных исходных значений данных показателей необходимо контролировать концентрацию тиреотропного гормона в сыворотке каждые 6 месяцев [29].

Фототоксические реакции — наиболее распространённый побочный эффект терапии амиодароном, возникающий у 25–75% пациентов при длительном лечении. Они появляются в среднем через 4 месяца терапии амиодароном и имеют типичный эритематозный или экзематозный вид с сопутствующим зудом в местах, подверженных воздействию солнечных лучей, обычно на руках, лице и шее. Симптомы начинаются через несколько минут после воздействия солнечного света, продолжаются до 24 часов и проходят примерно через 48 часов, но в некоторых случаях сохраняются до 72 часов [30]

Амиодарон может вызывать отложение микропреципитатов в роговице, неврит зрительного нерва и его атрофию с потерей зрения. В исследовании L. Johnson и соавт. было показано, что более чем у 10% пациентов в начальной стадии амиодарон-ассоциированной оптической нейропатии никаких визуальных симптомов не отмечается [31]. Считается, что офтальмологические обследования в течение первых 12 месяцев и, особенно, в течение 4 месяцев после начала приёма амиодарона должны улучшить раннее выявление амиодарон-ассоциированной оптической нейропатии [32]

Влияние амиодарона на печень варьируется от бессимптомного повышения уровня активности трансаминаз (25%) до тяжёлого поражения печени (1–3%). Механизм повреждения печени амиодароном неясен, можно предположить, что он связан с иммуноопосредованным повреждением гепатоцитов. Крупное ретроспективное когортное исследование показало, что применение амиодарона может быть ассоциировано со злокачественными новообразованиями печени и внутрипечёночных желчных протоков дозозависимым образом [32]. Они встречаются чаще в случаях наличия сопутствующих заболеваний, таких как сахарный диабет, хронические заболевания печени (цирроз, гепатит C, гепатит B) [32]. Кроме того, при длительном приёме амиодарона имеется риск возникновения опухолевых заболеваний (кожи, лёгких) особенно у мужчин, что связывают с высокой дозой препарата [33]

В литературе описаны случаи острого панкреатита, ассоциированного с приёмом амиодарона, однако точный механизм его развития неизвестен. Предполагаемые причины включают прямую токсичность амиодарона и его метаболита (N-дезэтиламиодарон). В описанных клинических случаях улучшение отмечалось после отмены препарата [35, 36]

Кроме того, амиодарон может вызывать повышение концентрации креатинина за счёт частичного ингибирования системы переносчиков органических катионов в почечных канальцах.

Большинство указанных состояний, за исключением злокачественных опухолей, обратимы, и симптомы улучшаются при отмене препарата.

Контроль безопасности амиодарона

Рекомендуется проводить оценку ЭКГ (первые 3 дня приёма; затем через 1 и 4 недели, далее каждые 6 месяцев), рентгенографии органов грудной клетки (один раз в 6 месяцев или при появлении у пациента симптомов нарастания одышки и кашля), функций щитовидной железы (один раз в 6 месяцев). Кроме того, с целью профилактики развития фототоксических реакций рекомендуется избегать длительного пребывания на солнце (или же пользоваться солнцезащитными средствами). Ежегодный осмотр окулиста необходим с целью выявления значительных отложений в роговице либо развития нарушений зрения [14]

Солатол

Соталол по классификации M. Vaughan Williams относят к ААП III класса [38]. Профиль побочных эффектов соталола обусловлен механизмами его действия как в качестве блокатора калиевых каналов, так и в качестве некардиоселективного β-адреноблокатора. Экстракардиальные эффекты включают развитие гипотонии (20%), бронхоспазма (7%), нарушения сна (8%), желудочно-кишечных расстройств (6%), феномена Рейно (2%) [5]

К кардиальным побочным эффектам относят развитие брадикардии (до 17,1%), TdP (до 23,6%). Доказано, что удлинение интервала Q–T на фоне приёма соталола напрямую связано с его концентрацией в сыворотке крови [39] и чаще наблюдается при внутривенном введении. Проаритмический эффект соталола наиболее выражен при низкой частоте сердечных сокращений, что приводит к увеличению риска TdP у пациентов с синусовой брадикардией. В исследовании PAFAC у пациентов с персистирующей фибрилляцией предсердий на фоне приёма соталола ТdР развивалась у 1% больных [40]. Проаритмия, вероятно, является причиной роста смертности при терапии соталолом у пациентов с постинфарктной дисфункцией левого желудочка [41]. Риск развития ТdР возрастает у женщин при высоких дозах препарата (>320 мг/сут), а также у пациентов с брадикардией, исходной длиной интервала Q–Тс >450 мс, электролитными нарушениями (гипокалиемией и гипомагниемией), тяжёлой левожелудочковой недостаточностью, получающих препараты, удлиняющие интервал Q–Т, или с синдромом врождённого удлинённого интервала Q–Т. Показано, что среднее время развития проаритмогенного эффекта от начала приёма составило 64 дня [8]

Контроль безопасности соталола

Рекомендуется проводить оценку ЭКГ: перед назначением данного ААП, затем первые 3 дня приёма; затем через 1 и 4 недели, далее каждые 6 месяцев [14]. Кроме того, необходимо каждые 3–6 месяцев оценивать концентрации креатинина, магния и калия в сыворотке крови, так как соталол имеет преимущественно почечную экскрецию [42]. Так, в исследовании A. Rabatin показано, что приём соталола два раза в день у пациентов с хронической болезнью почек увеличивает частоту проаритмических осложнений [43]

Согласно консенсусному документу Европейской ассоциации кардиологов и фармакологов (2018), для ААП III класса предикторами повышенного риска желудочковой проаритмии являются:

·         интервал Q–Tс >460 мс;

·         брадикардия (частота сердечных сокращений <50 уд/мин);

·         удлинение Q–Tс на фоне терапии (>550 мс или >25%);

·         структурные заболевания сердца;

·         гипокалиемия или гипомагниемия;

·         снижение функции почек;

·         высокая доза препарата или быстрое увеличение дозы;

·         проаритмии в анамнезе [7]

К сожалению, классические подходы к контролю безопасности при назначении ААП, основанные на оценке параметров ЭКГ, функций печени, почек, щитовидной железы и лёгких, а также на выявлении сердечной патологии (например, синдрома удлинения интервала Q–Tс) не всегда позволяют избежать нежелательных лекарственных реакций.

Перспективные методы контроля безопасности антиаритмической терапии

К перспективным подходам к контролю безопасности ААП можно отнести терапевтический лекарственный мониторинг (ТЛМ) — назначение лекарственный препаратов под контролем их концентрации в сыворотке крови для повышения эффективности и безопасности фармакотерапии [44, 45]. Тем более, что некоторые ААП имеют узкий терапевтический диапазон (разница между эффективной терапевтической и токсической дозами невелика) [7]. В настоящее время известен терапевтический диапазон концентрации прокаинамида (4–12 мкг/мл) [46], амиодарона (500–2000 нг/мл) [47], пропафенона (40–3000 нг/мл) [48] и соталола (1–3 мкг/мл) [46].

Роль ТЛМ для контроля антиаритмической терапии продемонстрирована Y. Gui и соавт. [49]. Показано, что ТЛМ необходим для оптимального назначения ААП при лечении нарушений ритма сердца и предотвращения развития побочных эффектов.

Терапевтический лекарственный мониторинг амиодарона

В доступной литературе данные об эффективности ТЛМ амиодарона противоречивы. Метаанализ A. Jоrgensen и соавт. показал, что антиаритмический эффект амиодарона не коррелирует с концентрацией в крови, и рутинное использование ТЛМ в поддерживающей терапии является спорным [50]. В метаанализе E. Hrudikova Vyskocilova и соавт. указывается, что концентрация амиодарона в плазме в диапазоне от 0,5 до 2,5 мг/л, по-видимому, является наиболее безопасной [51].

Терапевтический лекарственный мониторинг пропафенона

Считается, что одной из причин различий антиаритмической эффективности пропафенона у пациентов являются генетические полиморфизмы [52]. В работе K. Doki и соавт. показано, что антиаритмическая эффективность пропафенона связана с его максимальной концентрацией, а также — с влиянием гаплотипа B промотора гена SCN5A [53]. Кроме того, в исследовании отмечено, что риск развития побочных эффектов на фоне терапии пропафеноном связан с низкой активностью CYP2D6 [54].

Исследования, сосредоточенные на специфических аллелях CYP2D6 и концентрациях препарата пропафенон, продемонстрировали, что «слабые метаболизаторы» CYP2D6 имели более высокие концентрации препарата [55, 56]. В исследовании L. Siddoway показано, что повышенный риск неврологических побочных эффектов при приёме пропафенона связан с его низким метаболизмом по сравнению с «быстрыми метаболизаторами» [57]

Таким образом, назначение пропафенона под контролем концентрации может помочь выявить нарушения метаболизма, увеличить эффективность и безопасность терапии

Терапевтический лекарственный мониторинг соталола

В доступной литературе имеются ограниченные данные о роле ТЛМ при терапии соталолом. Считается, что данным метод может быть полезен у пациентов с тяжёлой почечной дисфункцией для контроля безопасности и определения режима дозирования препарата [58]

В доступной литературе данные о ТЛМ этацизина^® и лаппаконитина гидробромида отсутствуют

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ААП обладают широким спектром побочных эффектов, среди которых выделяют кардиальные (в том числе проаритмические), экстракардиальные и связанные с межлекарственными взаимодействиями. Предикторами побочных эффектов ААП IC, III классов являются заболевания печени и почек, структурные поражения сердца, скрытые нарушения проводящей системы сердца, генные полиморфизмы

Классические подходы к контролю безопасности ААП (контроль ЭКГ, гормонов щитовидной железы, электролитов, функции печени и почек) не всегда бывают эффективными в клинической практике. К перспективным методам прогноза побочных эффектов ААП относится ТЛМ и оценка полиморфизмов.

Дополнительная информация

Вклад авторов. Селезнев С.В., Щулькин А.В., Якушин С.С. — идея исследования, обсуждение результатов, финальное редактирование текста; Селезнев С.В., Филоненко С.П., Ененков Н.В. — обсуждение результатов, написание статьи, финальное редактирование текста; Ененков Н.В. — поиск и отбор источников, написание статьи

Источники финансирования. Отсутствуют.

Раскрытие интересов. Авторы заявляют об отсутствии отношений, деятельности и интересов за последние три года, связанных с третьими лицами (коммерческими и некоммерческими), интересы которых могут быть затронуты содержанием статьи

Оригинальность. При создании настоящей работы авторы не использовали ранее опубликованные сведения (текст, иллюстрации, данные)

Доступ к данным. Редакционная политика в отношении совместного использования данных к настоящей работе не применима, новые данные не собирали и не создавали

Генеративный искусственный интеллект. При создании настоящей статьи технологии генеративного искусственного интеллекта не использовали

Рассмотрение и рецензирование. Настоящая работа подана в журнал в инициативном порядке и рассмотрена по обычной процедуре. В рецензировании участвовали два внешних рецензента, член редакционной коллегии и научный редактор издания

Additional information

Author contributions: Seleznev S.V., Shchulkin A.V., Yakushin S.S. — study idea, discussion of results, final editing of the text; Seleznev S.V., Filonenko S.P., Enenkov N.V. — discussion of results, writing the article, final editing of the text; Enenkov N.V. — search and selection of sources, writing the article

Funding sources: None

Disclosure of interests: The authors have no relationships, activities or interests for the last three years related with for-profit or not-for-profit third parties whose interests may be affected by the content of the article.

Statement of originality: In creating this work, the authors did not use previously published information (text, illustrations, data).

Data availability statement: The editorial policy regarding data sharing does not apply to this work, and no new data was collected or created.

Generative AI: Generative AI technologies were not used for this article creation.

Provenance and peer-review: This paper was submitted to the journal on an unsolicited basis and reviewed according to the usual procedure. Two external reviewers, a member of the editorial board, and the scientific editor of the publication participated in the review

Ò Торговое название лекарственного средства

About the authors

Nikita Enenkov

Ryazan State Medical University

Author for correspondence.
Email: enenckow2013@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0001-7430-9359
Russian Federation

Sergey V. Seleznev

Ryazan State Medical University

Email: maria-kiryukhina@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-4069-8082
SPIN-code: 4532-5622
ResearcherId: C-8725-2017

MD, PhD, Associate Professor of the Department of Hospital Therapy with a Medical and Social Expertise Course

Russian Federation, Ryazan

Alexey Vladimirovich Shchulkin

Ryazan State Medical University

Email: alekseyshulkin@rambler.ru
ORCID iD: 0000-0003-1688-0017
Russian Federation

Sergey P. Filonenko

Ryazan State Medical University

Email: dr.filonenko@gmail.com
ORCID iD: 0000-0001-6658-2072
SPIN-code: 1106-0648
ResearcherId: AAO-9466-2020

MD, PhD, Associate Professor of the Department of Hospital Therapy with the Course of Medical and Social Expertise

Russian Federation, Ryazan, Russia

Sergey S. Yakushin

Ryazan State Medical University of the Ministry of Healthcare of Russia

Email: abramova@bionika-media.ru
ORCID iD: 0000-0002-1394-3791

md, professor, head of the department of hospital therapy with a course of medical and social expertise

Russian Federation, 390026, Ryazan, 9 Vysokovoltnaya Str.

References

Supplementary files